Стою на светофоре. Разглядываю проезжающие автомобили. Вдруг слышу:

– Ну, тридцать – это уже не молодежь. Двадцать-двадцать пять – вот это молодежь.

Женщина говорит по телефону. Слушаю ее и думаю: окей, я не молодежь. Уже давно это понял и почти смирился. Молодость безвозвратно ушла. Пора покупать теплые тапки и орать в парке – на настоящую молодежь.

Получается, есть четкие категории: "дети" – понятно, "молодежь" – до двадцати пяти, а после – кто? Что это за прослойка? Социальные зомби? Экономические ходячие мертвецы? Ведь если ты не молодежь, но и не пенсионер, то кто? Где твоя ниша? Где твой фонд помощи? Где твои скидки в аптеке на лекарства от депрессии и остеохондроза?

Никто не знает, что делать с этими тридцатилетними покойниками. На пенсию их не отправишь – на них еще пахать и пахать. Но и на тусу не позовешь: кому нужна духота и разговоры о распродаже в пригородном ТэЦэ?

Помню, как выбирал путевки на отдых, когда мне было двадцать. Отель – чтобы обязательно для молодежи. В идеале – только для молодежи. А теперь что? "Блин, лишь бы молодежи не было". Горничная – окей.

Тридцатилетние будто застряли между мирами. Они помнят интернет без рекламы и Мизулиной, но не могут заснуть без подкаста про серийных убийц. Они слишком взрослые для ТикТока, но слишком молодые, чтобы с наслаждением пить чай из термоса.

А что же двадцатилетние? Они, наверное, думают, что всегда будут двадцатилетними. Они смотрят снисходительно: "Ну ты уже взрослый! Ты скуф! Зачем тебе вообще жить?". А потом БАЦ – первый раз болит спина, и ты такой: "Ой... а это что?". И тут я свешусь с потолка, как летучая мышь, и злобно захохочу: “Получай, 3,14здюк! Надо было ходить на йогу!”.

Но это только цветочки. Проходит еще время. Вдруг ты ловишь себя на мысли, что покупаешь кроссы не потому, что "круто выглядят". Нет-нет. Ты выбрал их за ортопедическую стельку. Так же и с отпуском. Ты едешь не туда, где "движ". Твой выбор – санаторий с промывкой кишечника и полным пансионом. А тебе всего-то двадцать семь!

И вот ты уже продал свою первую пряжу на Авито, и стоишь в мебельном магазине: "Та-а-ак, а этот диван – он жесткий или не очень?". На этом всЁ. Ты тоже не молодежь. Ты переродился в другую форму жизни. Не чужой. Не хищник. Теперь ты – человек, который выбирает мебель осознанно. И покупает ее на кредитные деньги.

И что дальше? Дальше ты читаешь состав продуктов. ТЫ. Б**ТЬ. БУДЕШЬ. ЧИТАТЬ. СОСТАВ. ПРОДУКТОВ. Не потому что ты йобаный зожник, а потому что желудок — теперь твой личный надзиратель. И он не прощает ошибок.

Потом ты внезапно поймешь: люди МОЛОЖЕ ТЕБЯ выглядят старше. Ты видишь какого-нибудь "молодого парня", спрашиваешь: "Сколько лет?", а он такой: "Семнадцать". А выглядит на сорок пять, будто прошел Афганскую войну и три развода. Ты смотришь на него и думаешь: "Господи, за шо ты его так?".

А потом... Потом наступает прозрение. Ты идешь мимо банды голосистых студентиков и вдруг понимаешь, что ничего не понимаешь. Они что-то говорят, но для тебя это лишь набор звуков. Ты чувствуешь себя дедушкой, который случайно попал в африканскую деревню. Ты не знаешь их слов, но догадываешься: тебя только что зах**сосили.

В этот момент ты наконец-то смиряешься. Ты принимаешь судьбу. Ты больше не молодежь. Ты смотришь на себя в зеркало и говоришь: "Ну что, старина... теперь мы покупаем сок без сахара".

И вот тогда жди звонок, сучонок. Это буду я. Я достану тебя где бы ты ни был. Я позвоню среди ночи. Когда ты будешь ахать пустоголовую вэбкамщицу или встанешь пописать (кран-то течет). Я позвоню, ты возьмешь трубку и услышишь:

"Теперь ты один из нас, сынок! Но кто свежее?”.