От аэропорта до центра Шанхая ехать сорок минут и двести юаней. Это если не соглашаться с первым же предложением, а оно непременно поступит. Тут как в Адлере в былые времена: только выйдешь из зазеркалья таможни — сразу подлетают таксисты. Точнее — организаторы доставки тебя в нужное место. Просят все четыреста, и, пересчитав цену в рубли, я понимаю, что это какая-то лажа. Да, спокойная и упорядоченная Япония осталась далеко позади. Нужно сразу включаться, ведь того и гляди напарят.

Ко времени прилета уже давно стемнело. Накрапывал дождь. В отличие от предприимчивого и общительного босса таксистов, приехавший по звонку водитель не проронил ни слова. Не отреагировал он и на моё “Good evening”. Вежливость в Китае, похоже, не в почете. Как на святой Руси. Культурный код очень похож. Ну и иди в ж*пу, — подумал я — Не очень-то и хотелось. Гибрид-мобиль бесшумно тронулся и плавно полетел по полупустому хайвэю. Навигатор замяукал голосом китайской школьницы.

В мокрой темноте трудно было разглядеть, что за бортом. Хайвэй на то и хай, он пролегал по сваям высоко над землей. По обе стороны мелькали большие постройки промышленно-складского вида, мрачные высотки в окружении кранов и дорожные развязки. Под ударами мелких капель нас обгоняет Tesla. Одна, вторая, третья. Столько же навстречу, дополняя вереницу чудес китайского автопрома.

После японской компактности и умеренности все это поражает. Смотрю и думаю… Это ведь все взято из земли. Это миллионы лет существования нашей планеты буквально в брикетах и цистернах. Сколько уже выпотрошили и на сколько еще осталось? Есть ощущение, что рано или поздно вечеринка кончится, и уборщица разгонит зазевавшихся шваброй. Каким бы не был финал, сначала в душ!

На следующий день мысли вспыхивают с новой силой. В центре Шанхая активное движение. Много людей, по обилию телерепортажей предполагаю, что внутренний турист не сидит на месте. Он оставляет за собой мультимедийный шлейф, ведущий в бесконечность. Куда-то туда, где открылась первая соцсеть.

Килотонны файлов ложатся в облака, заключенные в железные коробки, которые гудят себе у реки в какой-нибудь особой экономической зоне. Сколько из этого будет пересмотрено? Сколько реально использовано? А сколько не открыто больше никогда? Так и остаться им лишь протокольным свидетельством нахождения в точке пространства и времени. И смысл его лишь в том, чтобы быть созданным.

“Я веду стрим, следовательно, я существую”.